Содержание
От рассказчика
Название | От рассказчика |
страница | 76/90 |
Дата конвертации | 02.02.2013 |
Размер | 5.41 Mb. |
Тип | Рассказ |
1 … 72 73 74 75 76 77 78 79 … 90
98.Сантури и его подручные собрались в кофейне квартала Касем. Проведав об этом, Аджадж созвал своих людей в кофейне Рифаа. Вскоре это стало известно всей улице, и жителей объяла тревога. Место на границе кварталов Касем и Рифаа обезлюдело, все торговцы, нищие и мальчишки попрятались, лавки и окна домов позакрывались. Сантури, окруженный своими людьми, вышел на улицу. Аджадж двинулся ему навстречу. От взаимной злобы и ненависти накалился, казалось, сам воздух, достаточно было искры, чтобы вспыхнул пожар. Какой то добрый человек крикнул с крыши дома: – Мужчины, что вас так разгневало? Одумайтесь, прежде чем прольется кровь! Аджадж, стоя лицом к лицу с Сантури, при общем грозном молчании проговорил: – Мы не гневаемся, у нас нет причин для гнева. – Ты нарушил законы товарищества, – ответил ему Сантури. – После того что ты сделал, ты не можешь оставаться футуввой. – А что я такого сделал?! – Ты встал на защиту человека, бросившего мне вызов! – Этот человек всего лишь женился на одинокой девушке, потерявшей отца. Я же выступаю свидетелем на всех свадьбах в квартале Рифаа. – Какой он рифаит! – презрительно кинул Сантури. – Никто не знает его отца, даже он сам. Его отцом могу оказаться я, или ты, или любой нищий с этой улицы. – Но сейчас он живет в моем квартале. – Только потому, что там нашелся пустой подвал! – Ну и что? Сантури, не выдержав, заорал, брызгая слюной: – Ты понимаешь, что нарушил законы товарищества?! – Не кричи, муаллим, не стоит нам, как петухам, наскакивать друг на друга из за такого пустяка. – Это не пустяк! Аджадж таким тоном, словно он отдавал своим людям приказ приготовиться, произнес: – О Аллах! Дай мне терпение! – Осторожней, Аджадж, не забывайся! – Будь проклята трусость! – Будь проклят твой отец! И вот уже взметнулись в воздух дубинки, как вдруг раздался грозный голос: – Позор вам, мужчины! Все обернулись и увидели муаллима Саадаллу, главного футувву улицы, который появился со стороны квартала Рифаа и остановился на границе двух кварталов. – Опустите дубинки! – приказал он. Дубинки опустились вниз, как головы молящихся. Саадалла, переводя взгляд с Сантури на Аджаджа, продолжал: – Сейчас я не хочу никого слушать. Расходитесь с миром. Недостойно мужчин затевать драку из за женщины! Противники молча разошлись, и Саадалла вернулся к себе домой. Арафа и Аватыф из своего подвала наблюдали за тем, что происходит на улице, и не верили, что ночь эта пройдет мирно. Лица их были бледными, сердца трепетали, и в горле пересохло. Они немного перевели дух, лишь когда услышали повелительный голос Саадаллы. Глубоко вздохнув, Аватыф промолвила: – Как жестока жизнь! Чтобы успокоить ее, Арафа, ткнув пальцем в свою голову, сказал: – Мозги у меня работают не хуже, чем у Габаля и чем у великого Касема! – Надолго ли это затишье? – отозвалась Аватыф, с трудом переводя дыхание. Арафа с наигранной беспечностью привлек ее к своей груди. – Если бы все жены и мужья были счастливы, как мы! Аватыф положила голову ему на плечо, прошептав: – Хотелось бы знать, чем все это окончится. – Ни одному футувве нельзя доверять, – признался Арафа. – Я знаю это, – подняла голову Аватыф, – и рана в моей душе не заживет до тех пор, пока я не увижу его поверженным. Арафа понял, что она говорит о Сантури. Глядя жене в глаза, он стал объяснять: – В твоем положении месть – это долг. Но, отомстив, мы не достигнем желаемого. Ведь нам угрожает не просто жестокость Сантури. Миру и спокойствию нашей улицы угрожает жестокость всех футувв. Если мы одолеем Сантури, кто поручится, что завтра к нам не прицепится Аджадж или Юсуф? Пока не обеспечена безопасность всем, никто не может чувствовать себя в безопасности. Аватыф слабо улыбнулась. – Ты хочешь уподобиться Габалю, Рифаа и Касему? Арафа, не отвечая, поцеловал жену в голову и ощутил исходивший от ее волос запах гвоздики. Аватыф продолжала: – Но ведь их благословил сам владелец имения, наш дед. – Наш дед! – с досадой воскликнул Арафа. – Каждый несчастный на нашей улице взывает, как взывал твой отец: «О Габалауи!» Но ты когда нибудь слышала, чтобы внуки, живя рядом с домом деда, ни разу не удостоились видеть его? Слышала ли ты когда нибудь, чтобы владелец имения разрешал творить произвол на своих землях и не пошевелил при этом пальцем? – Но ведь он так стар! – Что то я не слышал, чтобы человек мог так долго жить, – с сомнением заметил Арафа. – Говорят, на рынке Мукаттам живет человек, которому уже сто пятьдесят лет. Господь наш всемогущ! – Волшебство тоже всемогуще, – подумав, ответил Арафа. Аватыф посмеялась над мужниным хвастовством и, постучав пальчиком но его груди, проговорила: – Твое волшебство способно лишь вылечить глаз. – Его возможности неисчислимы! – Как же мы беспечны! – спохватилась Аватыф.– Болтаем о том о сем и забыли об опасности! Арафа, увлеченный своими мыслями, не обратил внимания на ее слова. – Когда нибудь мы покончим с футуввами,– говорил он. – Тогда мы снова начнем строить дома и досыта накормим всех жителей нашей улицы. – Боюсь, что этого не случится до самого Судного дня! Глаза Арафы мечтательно затуманились. – Эх, если бы все были волшебниками! – Касем установил справедливость без всякого волшебства. – Она недолго просуществовала. А сила волшебства не кончается. Не пренебрегай волшебством, моя кареглазая. Оно так же важно, как наша любовь. И так же дает начало новой жизни. Но чтобы проявилось все его могущество, нужно большинству людей стать волшебниками! – Как же этого достичь? Арафа долго думал, прежде чем ответить: – Надо установить справедливость, выполнить заветы деда, избавить людей от тяжкого труда и обучить их волшебству. – Значит, наша улица станет улицей волшебников? Но как же добиться выполнения десяти заповедей, если дед наш прикован к постели и, наверное, не может уже поручить это дело кому нибудь из внуков? Арафа посмотрел на жену странным взглядом. – А почему бы нам самим не пойти к нему? – Разве ты можешь войти хотя бы в дом управляющего? – рассмеялась Аватыф. – Нет, конечно, но, возможно, мне удастся войти в Большой дом. – Славная шутка! – Аватыф легонько ударила мужа по руке.– Только сначала хорошо бы убедиться, что нашей жизни ничто не грозит. – Если бы я был просто шутником, – с таинственным видом проговорил Арафа,– я бы сюда не вернулся. Что то в его тоне встревожило Аватыф, и она подозрительно спросила: – Уж не собираешься ли ты и вправду это сделать? Арафа не ответил. – Ты только вообрази, – продолжала Аватыф, – что будет, если тебя схватят в Большом доме! – А что странного в том, что внук зайдет навестить деда? – Скажи, что ты шутишь! О боже! Почему ты так серьезен? Зачем тебе ходить к нему? – Разве не стоит рискнуть, чтобы увидеть его? – Эти слова случайно сорвались с твоего языка, а теперь ты уже обдумываешь их всерьез. Арафа погладил жену по руке, успокаивая ее. – Я обдумываю это с тех пор, как вернулся на нашу улицу. – Почему ты не хочешь жить спокойно? – умоляюще спросила Аватыф. – Если бы это было возможно! Но они не дадут нам жить спокойно. Мы сами должны позаботиться о своей безопасности. – Тогда нам нужно бежать с улицы. – Зачем мне бежать, если я владею волшебством?! Голос Арафы звучал твердо и упрямо. Он с нежностью обнял Аватыф и шепнул ей на ухо: – Мы еще не раз поговорим обо всем, а сейчас успокойся. |
1 … 72 73 74 75 76 77 78 79 … 90